К 30-летию вывода советских войск из Республики Афганистан знакомим вас с прапорщиком милиции в отставке Сергеем Ивановичем Нахватом, в прошлом помощником дежурного ОДС Брестского областного управления Департамента охраны МВД Республики Беларусь.

«У каждого из нас свой Афган» – эту фразу от тех, кто был там, «за речкой», – я слышал не раз. Вот уже 30 лет звучит она как заклинание, как оберег. И я знаю, почему. У каждого солдата в его войне есть «свой» бой, «своя» высота, «своя» колонна, «свои» боевые товарищи… и правда о них тоже у каждого «своя».

Брестчанин Сергей Иванович Нахват в армию призывался из Минска весной 1981 года. Даже день, в который ему вручили повестку в военкомат, запомнил – 26 марта. Из столицы призывников привезли в Марьину Горку, а потом, подняв среди ночи, поездом направили на восток. Через семь суток пути они были в Термезе…

…Отобрали меня в учебное подразделение связи. Было тяжело, готовили серьезно. На 15 человек курсантов 5 обучающих! Каждый день марш-броски или десантирование с радиостанциями в дюны, изучение техники, всевозможного стрелкового оружия. Мы уже понимали, что нам однозначно идти «за речку» и что самое трудное еще впереди, но как там будет на самом деле – представляли слабо. 15 июня 1981 года нашу команду с аэродрома Мары транспортными вертолетами Ми-6 отправили в Афганистан. О том, что лечу на войну, даже и не думал… Все мысли о бесконечной гряде снежных вершин гор, о том, как потрясающе красив мир…

Приземлились в Кундузе. В вертолете было жарко, а там еще жарче. Пить хочется страшно, а мы без фляг с водой. Пока нас разместили в «карантине» – небольшом палаточном пересыльном лагере, пока выдали по котелку кипящего отвара верблюжьей колючки, прошло часа три. Так я хоть научился пить и есть горячее с пылу, с жару…

…Из «карантина» я, как связист, вместе с водителем-автомехаником гродненцем Сашей Казаковым, попали в зенитно-артиллерийский полк, войсковая часть 53349. Честно скажу, несколько расстроился – всё же мечтал о десанте, спецназе, а тут артиллерия! И вот первая ночь в Афганистане, я в грёзах о героических подвигах, и тут раздается команда: «Батарея, подъем! Расчетам занять места согласно боевому расписанию!»! Выбегаю из палатки, а на правом фланге огненное зарево, это «духи»  –бойцы афганских антиправительственных группировок – жгут колонну наших «наливников», как называли автомобили, перевозящие горючее! В небе «вертушки», гирлянды осветительных ракет, стрельба! Вот тогда я стал, как говорится, лирику войны воспринимать как прозу…

…Назначили меня в батарею управления радиотелефонистом. Потом был радиотелеграфистом, старшим радиотелеграфистом, начальником радиостанции, а увольнялся в запас старшим разведчиком. На боевых выходах работал в составе экипажа радиостанции Р-118 или как радиотелеграфист переносной УКВ-радиостанции Р-108…

…Было ли страшно? За свою жизнь, конечно же. Но самое страшное было не справиться с тем, что тебе поручили, не подвести тех, кто рядом с тобой, и страх того, что если с тобой что-то случится – как это горе перенесут родные и прежде всего мать. С малодушными тоже встречался, но их было мало. Мы старались таких выявлять еще на местах, в подразделениях и делать так, чтобы на «войну» их не брали. Тогда «войной» мы называли только боевые выходы, а всё происходящее с нами каждый день уже как бы войной не было. Почему? Не знаю. Хотя вот у нашего водителя водовоза было два ордена Красной Звезды, два раза он подрывался на минах, которые «духи» ухитрялись ставить на крутых спусках дороги от нашего гарнизона в Кундуз на черепичный завод, где мы брали воду. Любые поездки по афганским дорогам были сопряжены с риском…

…Оставаться в полку надолго без боевых выходов тоже было тяжело. Монотонность давила страшно! Мы же молодые были и ничего практически еще в жизни не видели, а тут: утром подъем и завтрак под призывы муэдзина на намаз, до обеда – ослиный рев, с 13 до 16 часов вся жизнь замирает, потому что жара за сорок градусов, там ужин и отбой. И так изо дня в день. Через полтора года всё, что было с нами до Афгана, казалось уже нереальным…

…О будущей жизни на гражданке задумывались, конечно. Как-то контузило меня слегка. Прихожу в санчасть, а добрый наш начмед – начальник медицинской службы полка – Ровшад Исмаилов и говорит:

– Могу тебе, конечно, в военный билет записать эту контузию, но куда ты с ней после армии устроишься?

Так я и не стал настаивать на записи. На войне много чего не должно быть, но она складывается так, как складывается…

…В Афгане мы не только воевали, но и действительно помогали. Строили школы, дороги, тоннели. Помню, как-то вывели нас в охранение. Смотрю, на небольшом, метров триста да шириной в два корпуса, поле пашет новенький трактор «Беларус». Защемило в груди до боли! Истосковались руки по мирной работе! Упросил командира договориться с дехканами поработать. Те пустили, сами стоят, смеются. Сел в машину с трепетом, не оплошать бы в глазах афганцев. Пашу, и чувство у меня такое, что нет уже никакой войны, временно я здесь и обязательно вернусь домой! А к вечеру слез с трактора, взял в руки автомат и опять как на войне…

…«За речкой» я был без одного месяца два года. По-настоящему, до холерики, испугался уже под конец службы. Это было в апреле 1983-го. Шла армейская операция в провинции Баглан. Прочесывали «зеленку» – местность, покрытая растительностью – от Пули-Хумри до Кундуза. Район сложный – речка, горные ущелья, кирязов, которые «духи» использовали для засад, немерено. Я же не должен был выходить на эту операцию. Увольняющихся в запас на боевые задания, как правило, не отправляли, но мне замену не нашли, командир взвода был в отпуске, а задачу выполнять надо было. Вот так я и водитель Сергей Автухов попали на свою последнюю «войну». Когда операция закончилась, стали отправлять колонны по гарнизонам. Залез я с автоматом и всей своей экипировочкой в кузов нашего ГАЗ-66, опер санитарные носилки о передний борт, прилег в них, а в голове только одно: «Всё! Я на тропочке домой, отвоевался! Теперь-то уже точно конец!..» И вот колонна выходит из «зеленки», и тут на одном из наших постов раздается очередь из «Шилки»! Умом понимаю, что это не бой, прострел, но такой меня взял панический страх, что пять часов, пока колонна шла до Кундуза, я места себе не находил! Я и в кабину чужого «Урала» просился, и в танк… Всё искал безопасное место… не мог себя в руки взять и всё! Словом, мое состояние не передать! Слава Богу такой мандраж был у меня за два года в Афганистане первый и последний раз!..

…Возвращался из Афгана домой, в деревню Добринево Ивацевичского района, весной, без предупреждения. В колхозе посевная, все в поле, а я такой весь красивый, при наградах иду по улице… Посевную сорвать не сорвал, но шуму в деревне своим неожиданным прибытием наделал! Родня набежала, и смех был, и слезы. Переночевал, а утром увидел маму… Она у меня жгучая брюнетка… два года ждала, держалась, а за одну эту ночь поседела…

Автор
Олег ГРЕБЕННИКОВ

По информации областной газеты «Заря»